猫 - вот таким иероглифом японцы записывают слово "кошка". Этот иероглиф включает в себя «собаку», «траву» и «поле». Собака, гуляющая на траве в поле, и есть кошка. На сайте Japanese language можно найти этому объяснение. Японский иероглиф «кошка» состоит из 3-х частей: левая – «собака», правая верхняя – «трава», правая нижняя – «поле». Вероятно, изначально иероглифическим элементом «собака» обозначались любые четвероногие лохматые животные небольшого размера. В качестве аргумента приводится следующее: элемент «собака» входит не только в иероглиф «кошка», но и в такие иероглифы как «лиса», «обезьяна», «волк», «барсук» и другие. Наличие же «поля» можно объяснить тем, что кошка – прекрасный охотник на полевых мышей. Этот иероглиф прежде всего обозначает «рисовое, заливное поле». Но и на этом поле есть "трава". Второй вариант происхождения иероглифа "кошка" следующий. В иероглифике зачастую очевидные элементы иероглифа играют совсем не свойственную им роль. Например, в иероглифе "черный" тоже есть "поле", но изначально оно изображало закопченное копотью и дымом окно. Таким образом, кошка – это животное, которое выглядывает из окошка. Торетий вариант: можно воспринимать иероглиф как символическое изображение «кошки», где поле – «туловище», «трава» – уши, а «собака» - хвост.
Иллюстрации к посту - японский черный кот. Стихотворения стащил отсюда - Черная Миля, там все о кошках, добрый и позитивный сайтик.
***
Уже на крыше за трубой,
под благосклонною луною
они сбираются толпой,
подняв хвосты свои трубою.
Где сладким пахнет молоком
и нежное белеет сало,
свернувшись бархатным клубком,
они в углу лежат устало.
И возбужденные жарой,
они пресыщенны едою,
их не тревожит запах твой,
благословенное жаркое.
Как сладок им вечерний жар
на кухне, где плита пылает,
и супа благовонный пар
там благостно благоухает.
О черных лестниц тишина,
чердак пропахнувший мышами,
где из разбитого окна
легко следить за голубями.
Когда ж над домом стынет тишь
волной вечернего угара,
тогда скользя по краю крыш,
влюбленные проходят пары.
Ведь ты, любовь для всех одна,
ты всех страстей нежней и выше,
и благосклонная луна
зовет их на ночные крыши.
под благосклонною луною
они сбираются толпой,
подняв хвосты свои трубою.
Где сладким пахнет молоком
и нежное белеет сало,
свернувшись бархатным клубком,
они в углу лежат устало.
И возбужденные жарой,
они пресыщенны едою,
их не тревожит запах твой,
благословенное жаркое.
Как сладок им вечерний жар
на кухне, где плита пылает,
и супа благовонный пар
там благостно благоухает.
О черных лестниц тишина,
чердак пропахнувший мышами,
где из разбитого окна
легко следить за голубями.
Когда ж над домом стынет тишь
волной вечернего угара,
тогда скользя по краю крыш,
влюбленные проходят пары.
Ведь ты, любовь для всех одна,
ты всех страстей нежней и выше,
и благосклонная луна
зовет их на ночные крыши.
***
© Эдуард Багрицкий
***
Мой зверь - не лев, излюбленный толпою,-
Мне кажется, что он лишь крупный пес.
Нет, желтый тигр, с бесшумною стопою,
Во мне рождает больше странных грез.
И символ Вакха, быстрый, сладострастный,
Как бы из стали, меткий леопард;
Он весь - как гений вымысла прекрасный,
Отец легенд, зверь-бог, колдун и бард.
Еще люблю я черную пантеру,
Когда она глядит перед собой
В какую-то внежизненную сферу,
Как страшный сфинкс в пустыне голубой.
Но если от азиийских, африканских
Святых пустынь мечту я оторву,
Средь наших дней, и плоских и мещанских,
Моей желанной - кошку назову.
Она в себе, в изящной миньятюре,
Соединила этих трех зверей.
Есть искры у нее в лоснистой шкуре,
У ней в крови - бродячий хмель страстей.
Она проходит в комнатах бесшумно,
Всегда свою преследуя мечту,
Влюбляется внезапно и безумно,
И любит ведьм, и любит темноту.
В ее зрачках непознанная чара,
В них фосфор и круги нездешних сфер,
Она пленила страшного Эдгара,
Ей был пленен трагический Бодлер,-
Два гения, влюбленные в мечтанья,
Мои два брата в бездне мировой,
Где нам даны безмерные страданья
И беспредельность музыки живой
Мне кажется, что он лишь крупный пес.
Нет, желтый тигр, с бесшумною стопою,
Во мне рождает больше странных грез.
И символ Вакха, быстрый, сладострастный,
Как бы из стали, меткий леопард;
Он весь - как гений вымысла прекрасный,
Отец легенд, зверь-бог, колдун и бард.
Еще люблю я черную пантеру,
Когда она глядит перед собой
В какую-то внежизненную сферу,
Как страшный сфинкс в пустыне голубой.
Но если от азиийских, африканских
Святых пустынь мечту я оторву,
Средь наших дней, и плоских и мещанских,
Моей желанной - кошку назову.
Она в себе, в изящной миньятюре,
Соединила этих трех зверей.
Есть искры у нее в лоснистой шкуре,
У ней в крови - бродячий хмель страстей.
Она проходит в комнатах бесшумно,
Всегда свою преследуя мечту,
Влюбляется внезапно и безумно,
И любит ведьм, и любит темноту.
В ее зрачках непознанная чара,
В них фосфор и круги нездешних сфер,
Она пленила страшного Эдгара,
Ей был пленен трагический Бодлер,-
Два гения, влюбленные в мечтанья,
Мои два брата в бездне мировой,
Где нам даны безмерные страданья
И беспредельность музыки живой
***
© Константин Бальмонт
***
Анекдот в тему:
- Я дома с женой веду себя как тигр!
- Это как?
- Хожу на четырёх лапках и всегда бесшумно!
- Это как?
- Хожу на четырёх лапках и всегда бесшумно!
***
Комментариев нет:
Отправить комментарий