Квартал любви Ёсивара
2012-08-19 11:29
Квартал любви Ёсивара Ёсивара - один из известнейших «веселых кварталов» средневекового Эдо. Во времена Токугавы правительство санкционировало проституцию, которая не вызывала осуждения в обществе, и начало выдавать лицензии на устройство и содержание соответствующих заведений, как и на любой другой вид деятельности. Оно лишь преследовало разного рода нарушения, связанные с ними, которые могли угрожать общественному порядку. Крупнейшими «веселыми кварталами» были Ёсивара в Эдо-Токио, Симабара в Киото, Симмати в Осака, названия которых хорошо известны по произведениям классической японской литературы. Возникновение Ёсивары связывают с именем предприимчивого дельца Сёгу Дзингэмори, который в 1612 г. обратился к первому сёгуну из династии Токугава — Иэясу — с прошением позволить ему построить в столице специальный квартал для развлечений. Он достаточно убедительно обосновал свое прошение, подчеркнув, как это будет удобно для общества, для его морального климата, если все публичные дома будут собраны в одном месте и вся проституция будет поставлена под контроль в специальном квартале. Разрешение было получено, и в 1626 г. квартал Ёсивара распахнул свои двери в прямом и переносном смысле, ибо он был отделен от города глухими стенами и рвом. Ворота были всего одни — в целях контроля за порядком, за посетителями и обитателями квартала. Вначале название Ёсивара в переводе означало «тростниковая равнина», затем для первой морфемы, «ёси», был подобран другой иероглиф с тем же прочтением, и название стало выглядеть как «равнина радости». Через сорок четыре года земля потребовалась городским властям под застройку официальными зданиями, и весь квартал переехал на новое, более отдаленное место — в Нихондзуцуми. Здесь он функционировал уже круглые сутки, в отличие от прежнего, открытого только днем. Пожары не раз уничтожали дотла бумажно-деревянное гнездо развлечений. Самым страшным был пожар 2 марта 1657 г. Он оставил без крова пятую часть жителей столицы. Исчез и квартал Ёсивара, но уже в сентябре был отстроен заново. Именно эта «равнина радости» и получила свое красочное отображение в работах мастеров укиё-э. Территория в 15,2 гектара была в полтора раза больше прежней. Квартал состоял из пяти улиц, вдоль которых выстроились дома свиданий, чайные домики, рестораны, жилые дома для разного рода «обслуживающего персонала». В этом мире развлечений все было строго регламентировано: какие и как строить дома, как одеваться куртизанкам и гейшам различных рангов, как принимать гостей и общаться с ними, какие церемонии и праздники проводить. Красавицы куртизанки были излюбленными моделями художников и героинями писателей и драматургов. Имена некоторых из них передавались из поколения в поколение. По популярности с ними могли соперничать лишь великие актеры традиционного театра Кабуки. © Энциклопедия "Япония от А до Я" Путеводитель по ночной жизни
В 1920–х годах некий Т. Фудзимото издал на английском языке путеводитель по ночной жизни Ёсивара. Зайдя в ворота, вы попадаете на широкую улицу, по обеим сторонам которой правильными рядами выстроились двухэтажные строения. Улица называется Нака–но тё («Срединная»), а домики с обеих сторон — Хикитэ–тяя (путеводными домами для посетителей). Нежные звуки сямисэн и барабанов доносятся из некоторых помещений на втором этаже. Вы идете по одной стороне улицы и видите много домов, чей фасад представляет собой большую комнату, со стороны улицы загороженную деревянной решеткой; ее можно назвать «витриной». В комнате девушки, одетые в красное и пурпурное, сидят в ряд, демонстрируя свои раскрашенные лица зрителям, заглядывающим за деревянную решетку, и бесстыдно покуривая свои блинные бамбуковые трубки. Двое молодых людей, похожих на студентов, подходят к заведению с «витриной». К ним из комнаты выходит девушка, называет одного из них по имени, и те приближаются к решетке. Две девушки, явно находящиеся с молодыми людьми в романтических отношениях, подходят к решетке и приглашают их зайти в дом. Юноши выкуривают трубки, поднесенные им возлюбленными, и, наконец, принимают предложение. Они подходят ко входу и исчезают; одновременно из комнаты выходят две другие девушки, чтобы встретить их спутников. Вы следуете далее и попадаете на другую улицу, Кё–мати. Это здесь — самая процветающая и шумная улица; красивые девушки собраны в домах второго ранга. Вы видите, как в переполненных ресторанах мальчики носят коробки с блюдами, а служанки спешат с бутылками сакэ. Так, заглядывая в лавки и обсуждая девушек вы доходите кругом до другого конца Нака–но тё. Весенние и летние ночи — периоды наибольшей активности в Ёсивара за весь год. Весной несколько сотен вишен сажаются на улице Нака–но тё, и все ветви освещаются тысячами маленьких электрических лампочек. У подножий деревьев зажигаются бумажные фонарики, каждый из которых установлен на ножке около метра в длину, что образует правильную линию, похожую на штакетник, окружающую вишневые деревья. Когда ночной ветер сдувает лепестки, чудесен вид, когда они, подобно белоснежным снежинкам падают на фонари. К началу вечера мужчины и женщины, возвращающиеся с пикника в Уэно или Мукодзима (два места, знаменитых вишневыми деревьями), заглядывают сюда, чтобы полюбоваться ночными лепестками вишни в Ёсивара. Жены и молодые девушки в особенности любят посещать Ёсивара в это время, так как для них это наилучшая возможность подробно рассмотреть «веселые дома» и женщин легкого поведения, поскольку они могут ходить по улицам публичных домов вместе со своими мужьями.
Даже в 1920 году Ёсивара все еще оставалась Ёсивара, с улицами, фонарями, цветущими деревьями точно такими же, как они изображены в старых манускриптах, на гравюрах XVIII и XIX веков и в нетвердом англоязычном описании путеводителей XX века. Японский стриптиз тёнкина Многие ночи удовольствий представляли собой групповые усилия, когда кто-либо приглашал «нескольких своих почтенных друзей насладиться с ним удовольствиями в обществе некоторых из лучших девушек». Такие встречи (в эротических кругах на Западе называемые «каруселями») представляли собой, если верить гравюрам, что-то вроде организованных футбольных матчей, на которых различные предваряющие ласки, занятие позиций для совокупления, оральные и прочие стимуляции происходили одновременно. То, что на этих картинах иногда представляется сюрреалистичным ― это спокойные лица участников, похожие на те, что бывают у игроков в покер, их серьезность, как будто они участвуют в каком-то древнем ритуальном балете. Поездки на лодках ― «Летние сумерки на реке Сумида» ― представляли собой популярные оргии на воде. И вновь ― безо всякого выражения на лицах. Utagawa KUNISADA (1786 - 1865) or school - Figure studies of couples В действительности гравюра вводит нас в заблуждение. В одном эротическом тексте сказано: «Производится много шума; сакэ вызывает у гостей радость и счастливое сумасшествие. Лучше удерживать их в порядке забавными высказываниями, или острыми, смешными историями». Иногда это не удавалось, и на утро являлись счета за поломанное и разбитое, за ущерб циновкам и ширмам, подбитые глаза и выбитые зубы. Количество выпитого сакэ обычно завышалось в счетах, подносимых истощенным, мало что понимавшим гостям. Немногие из художников укиё–э живописал эту обратную сторону удовольствия. Книга с картинками и текстом неизвестного автора XVIII в. с близкого расстояния показывает нам низкосортный публичный дом в описании танца тёнкина, на несколько столетий опередившего современный бурлескный стриптиз: Кто танцует тёнкина? Низкосортные девки и гейши. Они рассуждают, как и все публичные женщины ― высокого ли, низкого ли ранга: сделать вас счастливым, чтобы получить вознаграждение. Вечеринка была организована во второразрядном чайном домике женщиной, звавшейся О–Кома («госпожа Лошадка»). Это был обычный чайных домик с кланяющимися служанками, ритуалом снятия обуви, чистыми комнатами и раздвижными окнами, запахом пудры для тела, частной женской жизни и видом сырого садика за окнами. Десять гостей были с поклонами препровождены в комнату и усажены за низким столом. Появилась еда, разлили чай, откупорили белые сосуды с сакэ. Гости предлагали тосты и громко разговаривали. В комнате было жарко, но никто не открывал окон. За занавесом застучал барабан; гости принялись ритмично выкрикивать: «Тёнкина, тёнкина, хай!» Занавес распахнулся ― за ним находилась госпожа Лошадка, стучащая в небольшой барабан. Одна из девушек пощипывала струны сямисэна. Музыка была пронзительная и пронизанная чувственностью. Появились десять девушек, почти вкатившись в комнату своей семенящей походкой. Они были полностью облачены в церемониальные одежды, а их лица и шеи фарфорово отблескивали пудрой ― спутником их профессии. Некоторым из гостей они вообще не показались женщинами; несопротивлявшаяся служанка игриво взвизгнула, когда один из гостей схватил ее. Танцующие девушки двигались медленными, покачивающимися движениями, в которых, казалось, было больше усилий, чем страсти. Внезапно музыка прекратилась. Все девушки замерли, и лишь одна, замешкавшись, сделала небольшое движение. Все засмеялись; гости закричали. Несумевшая вовремя остановиться девушка принялась развязывать пояс. Без малейшего выражения на лице она бросила его на пол. Музыка возобновилась; все ждали; она прекратилась вновь. Теперь другая замешкавшаяся сняла пояс. Одна из девушек лишилась кимоно, затем нижней накидки и стояла полуголой, глядя на мужчин. Комнату заполнило возбужденное дыхание, запах от пролитого сакэ и разгоряченных танцующих тел. Кто–то немного приоткрыл раздвижное окно. Низкорослая девушка стягивала с себя нижние штаны, демонстрируя бедра, розовую плоть… Танцовщицы уже не выглядели одинаковыми. Их тела, не покрытые пудрой, были желтыми и коричневыми, в родинках и со странно подбритыми лобковыми волосами. Между их грудей струился пот. Некоторые их них были еще молодые ― лет десяти–двенадцати ― и имели маленькие, твердые груди. Другие были постарше, и их груди непристойно болтались. Игра продолжалась; гости хлопали друг друга через стол, били чашки из–под сакэ и кричали, подобно животным в гоне, обнажая зубы. Они отгребали падающие на глаза волосы жирными пальцами и издавали храпящие звуки. Самая высокая девушка теперь была совершенно нагая. У нее были красивые ноги и тонкие руки; дышала она несколько с трудом. Девушка ростом поменьше становилась все возбужденнее, цепляясь за последний прикрывавший ее предмет одежды, но вскоре и он упал на пол. Женщины более не выглядели как куклы: кто–то был спокоен, кто–то забавлялся. Одну, казалось, опьянила музыка: она делала странные жесты и прыгала туда–сюда, широко раздвинув ноги, с большими бедрами и хлопающими по туловищу грудями, все ближе и ближе приближаясь к гостям. Их жесты больше нельзя было назвать ни танцем, ни даже игрой; это было сумасшествие ― соблазнительное, сексуальное, и все же грациозное. Гости пошатываясь вскакивали на ноги, присоединялись к танцующим, начинали освобождаться от своих мечей, сбрасывая с себя одежду. Широкогрудые, коротконогие, с мощными руками; лица ярко–красные, они терзали вскрикивавших возбужденных девушек. Барабан продолжал стучать не переставая. Некоторые лампы погасли. Один из гостей попытался уйти, но две маленькие служанки повисли у него на руках: Ия, ия! («Нет, нельзя!»), и сакэ выплескивалось из их маленьких опьяневших ротиков. Они перешагивали через пары, катавшиеся по циновкам в бесстыдном самозабвении. Оргия продолжалась при пьяных, протяжных криках. Жизнь на привязи Koryusai. Pheasant in the Evening Rain -from Eight Pictures of Birds 1772-1781, woodblock print
При всех модах и цветистости, традициях, грациозности и манерах, у Ёсивара была своя мрачная сторона. Женщины в большинстве своем были рабынями и заключенными. На гравюрах мы видим однообразие и скуку их повседневной жизни: они гладят кошек, возятся друг с другом, глядят из–за решеток на луну. Все они пребывали в плену меланхолии. Общими для Ёсивара были возбудимость, истерия и невроз. Любая проститутка и гейша, сколь низко она ни стояла на социальной лестнице, в то или иное время держала сверчка в клетке, птицу, или собаку. Великие куртизанки и знаменитые гейши обычно имели по несколько японских спаниелей. Пленницы Ёсивара ― обычно бездетные ― были горячо привязаны к своим питомцам. Как писал один автор, специалист по японским спаниелям, «одинокие женщины часто обучали своих любимцев "остроумным играм". *** © Андрей Фесюн - Ёсивара 
Сексуальные картинки сюнга
2012-08-18 20:09
Сексуальные картинки сюнга Выше - работа Кацусика Хокусая (1760-1849) в жанре сюнга, обычно подобные гравюры издавались анонимно, художники не рисковали их подписывать. Но иногда бывали исключения. Сегодня редактировал раздел на сайте, добавил несколько страничек, некоторые работы выкладываю здесь. Для тех, кто недавно читает дневник, даю справку. Сюнга - один из жанров гравюры укиё-э, наряду с бидзин-га (изображение красавиц), якуся-э (портреты актёров театра), муся-э (изображения самураев), фукэй-га (пейзаж) и катё-га (цветы и птицы) и абуна-э ( (эротические картинки). Часто путают гравюры в жанре сюнга и абуна-э. Откровенные сексуальные картинки сюнга - аналог современного порно, а абуна-э можно сравнить с эротитой, в картинках абуна-э тоже изображали любовных пар, но не в процессе секса, а до или после. Например, показывали процесс обольщения, расслабление пояса оби и прочее. В сюнга же показан процесс секса, гравюры на эту тему приобрели большую популярность в конце XVIII - начале XIX века. Отношение японцев к обнаженному телу отличается от европейского. В Японии само по себе обнаженное тело не считалось остро возбуждающим. Женщины не придавали особого значения обнажению груди, эротически важными представлялись признаки первичные, поэтому художники изображали гениталии подробно и анатомически точно со всеми сосудами, морщинками и волосками, преувеличивая органы до исполинских размеров. Чайная официантка и ее клиент, сидящего на скамье Художник Судзуки Харунобу, конец 1760-х годов Lovers Embracing Underneath a Mosquito Net, Школа Кикугава Эйзая, около 1810 года A Couple Making Love Under a Mosquito Net, Художник Рэкисэнтэи Эйри, примерно 1790-е годы A Man Raped By a Group of Women, Художник Кацукава Сюней (1762 - 1819), около 1800 года A Man Making Love to Otafuku, Художник Китагава Утамаро, ок. 1799 года Художник Китагава Утамаро Художник Китагава Утамаро Школа Утамаро, сер. 19 века Школа Утамаро, сер. 19 века Школа Утамаро, сер. 19 века Школа Утамаро, сер. 19 века Школа Утамаро, сер. 19 века Школа Утагава, сер. 19 века Школа Утагава, сер. 19 века Школа Утагава, сер. 19 века Школа Утагава, сер. 19 века Школа Утагава, сер. 19 века Школа Утагава, сер. 19 века Художник Кикукава Эйзан
|
Комментариев нет:
Отправить комментарий