| Posted: 24 Feb 2012 07:13 AM PST Вот смотри – это лучший мир  Вот смотри – это лучший мир, люди ходят строем, Смотрят козырем, почитают казарму раем; Говорят: «Мы расскажем, как тебя сделать стройным» Говорят: «Узкоглаз – убьем, одинок – пристроим, Крут – накормим тебя Ираком да Приднестровьем, Заходи, поддавайся, делись нескромным, И давай кого-нибудь всенародно повыбираем, Погуляем, нажремся – да потихоньку повымираем». Это вечная молодость: от МакДональдса до Стардогса, От торгового комплекса до окружного загса, Если и был какой-нибудь мозг – то спекся, Чтобы ничем особенно не терзаться; Если не спекся – лучше б ты поберегся, Все отлично чуют тебя, мерзавца. Это что ж под тобой все плавится и кренится – Хочется значительнее казаться? – Столько Бога вокруг, что хочется три страницы, А не получается и абзаца? Столько Бога – на фотографиях все зернится, Воздух горлу не поддается, глаза слезятся? А паек принесут – так ты сразу тявкать да огрызаться? Ты б и впрямь, чувак, соблюдал границы – Все прекрасно видят тебя, мерзавца. Это лучший мир, так и запиши себе, дьяволенок, Не сжигать же тебе блокнотов, не резать пленок, Не трясти на предмет стишков твоих дамских сумок - Просто мы не любим одушевленных, К ним и приближаться-то стремновато без пары рюмок, А тем более – подпускать наших юных самок. Это замечательный мир, один из прекрасных самых. Так и запиши себе, недоумок. *** © Вера Полозкова
Вот смотри – это лучший мир Московская поэтесса Вера Полозкова пишет стихи печальные, грустные и необычные, чем-то они перекликаются со стихами Али Кудряшевой, стихи такие же трогательные и искренние. Их она сочиняет с пяти лет, затем училась на журфаке МГУ. Вера Полозкова - журналист и эссеист, она писала для журнала Cosmopolitan, печаталась в студенческих и сетевых альманахах. Любит книги Иосифа Бродского и Уильяма Фолкнера, ведет http://mantrabox.livejournal.com/" title="Вера Полозкова " target="_blank">дневник на ЖЖ, выступает на сценах московских театров и клубов. Стихи Веры широко расходятся в интернете, поэтесса входит в тридцатку самых популярных блоггеров русского сегмента ЖЖ, для многих ее стихи являются примером для подражания. Подкупает их искренность, не каждый поэт может себе это позволить, в ее стихах нисколько нет фальши. Книга стихов Веры Полозковой "Непоэмани" вышла в 2008 году, но может кто не знает о поэтессе, поэтому решил поделиться своим открытием.  Это как проснуться в пустой палате, повыдирать из себя все трубки, иголки, датчики, Выбежать во двор, в чьих-нибудь бахилах на босу ногу; Что они сделают, эти чертовы неудачники, С обреченным тобой, подыхающим понемногу; И стоять, и дышать, и думать – вот, я живой еще, Утро пахнет морозом, и пар изо рта, и мне бы Хоть бы день; а уже тишина начинает сигналить воюще, Уже сердце растет, как сказочное чудовище, Небо едет вниз по дуге, и ты падаешь возле неба. Твою душу легонько сталкивают корабликом Вдоль по вечной реке, и весь мир обретает краски И рельеф; а ты сам навсегда лежишь почерневшим яблоком, Поздним августом, на ступенечке У терраски. *** © Вера Полозкова  огромный город — не хватает глаз — прокуренный от шахт до антресолей, и где-то в глубине сидим мы с олей и поглощаем углекислый газ. есть что-то, что обязывает нас. вот пес, что дремлет, старый и ничей, в соломке мелких солнечных лучей, вот горький ветер, ниоткуда родом — они обычно служат поворотом каких-то тайных внутренних ключей. и оля с камерой идет по огородам, а я ищу словцо погорячей. то, что получится, и будет кислородом. мы фабрики счастливых мелочей. идет состав одышливый вдали, мальчишка паучка кладет за плинтус, и бабушки за хлебушек — «подвиньтесь!» - отсчитывают звонкие рубли, - все это черно-белый фотосинтез. а мы такие легкие земли. *** © Вера Полозкова пожилые рыбы лежат вдвоем, наблюдают с открытым ртом, как свинцовую реку в сердце моем одевает тяжелым льдом как земля черствеет как черный хлеб, как все небо пустой квадрат и как ветер делается свиреп не встречая себе преград и одна другой думает: "день за днем тьма съедает нас не жуя. бог уснул, и ночью блестит на нем серебристая чешуя" и другая думает: "мир охрип, только, кажется, слышно мне, как снаружи двое горячих рыб все поют у себя на дне"
фонари, воздетые на столбы, дышат чистым небытием. мы лежим и дуем друг другу в лбы. рыбам кажется, что поем. *** © Вера Полозкова На страдание мне не осталось времени никакого. Надо говорить толково, писать толково Про Турецкого, Гороховского, Кабакова И учиться, фотографируя и глазея. Различать пестроту и цветность, песок и охру. Где-то хохотну, где-то выдохну или охну, Вероятно, когда я вдруг коротну и сдохну, Меня втиснут в зеленый зал моего музея. Пусть мне нечего сообщить этим стенам -- им есть Что поведать через меня; и, пожалуй, минус Этой страстной любви к работе в том, что взаимность Съест меня целиком, поскольку тоталитарна. Да, сдавай ей и норму, и все избытки, и все излишки, А мне надо давать концерты и делать книжки, И на каждой улице по мальчишке, Пропадающему бездарно. Что до стихов -- дело пахнет чем-то алкоголическим. Я себя угроблю таким количеством, То-то праздник будет отдельным личностям, Возмущенным моим расшатываньем основ. — Что ж вам слышно там, на такой-то кошмарной громкости? Где ж в вас место для этой хрупкости, этой ломкости? И куда вы сдаете пустые емкости Из-под всех этих крепких слов? То, что это зависимость -- вряд ли большая новость. Ни отсутствие интернета, ни труд, ни совесть Не излечат от жажды -- до всякой рифмы, то есть Ты жадна, как бешеная волчица. Тот, кто вмазался раз, приходит за новой дозой. Первый ряд глядит на меня с угрозой. Что до прозы -- я не умею прозой, Правда, скоро думаю научиться. Предостереженья «ты плохо кончишь» — сплошь клоунада. Я умею жить что в торнадо, что без торнадо. Не насильственной смерти бояться надо, А насильственной жизни -- оно страшнее. Потому что счастья не заработаешь, как ни майся, Потому что счастье -- тамтам ямайца, Счастье, не ломайся во мне, Вздымайся, Не унимайся, Разве выживу в этой дьявольской тишине я; Потому что счастье не интервал -- кварта, квинта, секста, Не зависит от места бегства, состава теста, Счастье -- это когда запнулся в начале текста, А тебе подсказывают из зала. Это про дочь подруги сказать «одна из моих племянниц», Это «пойду домой», а все вдруг нахмурились и замялись, Приобнимешь мальчика -- а у него румянец, Скажешь «проводи до лифта» — а провожают аж до вокзала. И не хочется спорить, поскольку все уже Доказала. *** © Вера Полозкова
|
| You are subscribed to email updates from JapanBlog To stop receiving these emails, you may unsubscribe now. | Email delivery powered by Google |
| Google Inc., 20 West Kinzie, Chicago IL USA 60610 | |
Комментариев нет:
Отправить комментарий